Глава 2.

О должности благочестивых монархов и подданных их

1) Монарх не имеет над собою обладателя на земле, но имеет на небесах Того, Который небом и землею владеет: Владычествует над царством человеческим и дает его, кому хочет (Дан. 4:22). Не имеет повелителя на земле, но имеет на небесах; не имеет надзирателя и судьи – человека, но имеет Бога, Который все дела, слова и помыслы человеческие видит (см. Пс. 32:13-15; 138:1-16), и судит всякого по делам его (Рим. 2:6), не убоится лица и не устрашится величия (Прем. 6:7). Сего ради благочестивый монарх, во-первых, что подданным своим повелевает, то сам долг имеет делать, и что им запрещает, от того сам прежде (должен) удаляться, дабы за что прочих судит, в том самого совесть не судила перед Богом.

2) Царь на высоком месте сидит и потому всем виден; все на него обращают глаза свои, не только присутствующие, но и далеко от него живущие, дела и слова его примечают, и все хотят знать, что делает в палатах своих, и образ жития своего от него приемлют, и по примеру его обращаться хотят. Того ради хотя и всем христианам, но особенно высоко поставленным, как на свечнике, нужно примечать Христово слово: Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного (Мф. 5:16).

3) Царский престол много окружает ласкателей, как довольно того видим в историях, от которых иные, желая в милость монарху вкрасться, иные злобу, на другого начавшуюся, совершить, много могут лестным и ядовитым своим языком успеть, недостойных хваля, а достойных минуя или пороча, и так человека, не знающего умыслов сердечных, обмануть, и тем обществу вред нанести. Поэтому благочестивая корона одолжается не скоро таковым верить, но испытывать, а клеветников изгонять, по примеру святого царя Израилева Давида: Тайно клевещущего на ближнего своего – сего я изгонял; с имеющим гордое око и ненасытное сердце – с сим я не ел (Пс. 100:5).

4) Царскую корону украшают премудрость, правда и милость: правдою утверждается престол (Притч. 16:12). Милость и истина охраняют царя, и милостью он поддерживает престол свой (Притч. 20:28). Правда требует, чтобы всем воздавать должное, добрым и верноподданным за верность их награждение, злым и неисправным наказание, дабы и прочие хотящие нечествовать страх имели. Милость хочет объятьями своими всех согревать, но, поскольку многие являются милости недостойны, премудрость растворяет ту правдою и научает добрых жаловать, неисправных наказывать, но с милостью и надеждою исправления, ожесточенных отсекать от общества добрых, дабы и те злостью их не повредились.

Так поступает с нами праведный, милостивый и премудрый Царь Небесный, Царь царей и Господь господствующих, гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Петр. 5:5); добрых любит и благословением Своим обогащает их; неисправных наказывает, но наказанных и смирившихся милует; ожесточенных отвергает от лица Своего и предает вечному наказанию. Этому примеру Небесного Царя подражать имеют долг учиненные Им и подчиненные Ему цари земные, и так со своими подданными поступать, и с царствующим пророком петь Господу: Милость и суд воспою Тебе, Господи (Пс. 100:1и след.). Строгость излишняя вредит, и милость безрассудная неполезна. Первая в негодование, огорчение и уныние людей приводит; вторая к расслаблению, своевольству, бесчинию и развращению дверь отворяет; правда же, с милостью сопряженная, все то отвращает.

Сие-то есть премудрость властелина, это есть царский путь – правды держаться и милости не забывать. Худо там являть милость, где наказание требуется; худо прощать и щадить того, кто не оставляет греха и не кается. Грех ненаказанный к иным грехам подает повод, и один злодей прощенный многим к подобному злодеянию поощрение подает. Ибо злые, видя ненаказанного злодея, на то же злодеяние обращаются с такою надеждою, что и им так же прощено будет в случае обличения. Отсюда последует умножение злодеяний, и от тех отечеству немалая утрата.

Напротив того, не хорошо там меч употреблять, где пластырь милости и обвязывание требуется, где грех от немощи, каковому и добрые люди подлежат, а не от умысла и предрассуждения совершен, бесполезно и того наказывать, который сам себя добровольно наказывает. От мудрости удаленно то наказание, которое не по мере преступления налагается. Везде умеренность, как в природе, так и в гражданстве, похвальна и полезна, как выше упомянуто. Поэтому везде нужно здравое рассуждение и нескорое определение.

5) Истинное правосудие лица человеческого не приемлет: с богатым и нищим равно поступает, сановитого не стыдится и простого не презирает, не смотрит лиц, но дела их рассуждает и по тем суд издает. Простого, неисправного наказывает и сановитому, не по чести сана и присяге своей поступившему, не спускает, но поскольку от большего и высшего лица больший грех, то и (большему) греху последующее большее наказание заключает, рассуждая, что, если неправду делать простому – зло есть, то большее зло – сановитому, который на то учрежден, чтобы неправду искоренять и правду насаждать.

Поэтому благочестивый царь, когда хочет правосудие хранить, хранить же необходимо нужно, должность имеет лиц не принимать, но на дела их смотреть и по ним судить, по примеру Небесного Царя, Который не взирает на лице человека (Гал. 2:6), не убоится лица и не устрашится величия (Прем. 6:7). Великие и малые, сановитые и простые – равно отечества сыны, равно отечество составляют, равного отеческого о себе промысла от монарха требуют и в покойном отечества лоне согреваться и питаться хотят. Однако же считающиеся более низкими большую приносят пользу. Что город без деревни может? Откуда хлеб и прочее, к содержанию жития нужное? Деревня приносит все в город, поселянин питает гражданина, и земледелец господина. Запустеет город без деревни, и господин оскудеет без владельца. Полководец без солдат как тело или голова без рук и ног. Как равно отечество все составляют и пользу приносят, так равно и монарх благочестивый, как глава о своих членах, обо всех промышлять отечески обязуется, и как великого гордого смирять, так и малого насилуемого защищать и избавлять.

6) Хотя на высоком месте сидит царь, однако помнить ему необходимо нужно, что он такой же человек, как и прочие люди, так же умирает и земле предается, как и подданные его, где нет никакого отличия царя от подданного, и господина от раба, и вельможи от простолюдина. Смерть всех равными делает и в землю возвращает и обращает. Поэтому, по Писанию, сколько ты велик, столько смиряйся, и найдешь благодать у Господа (Сир. 3:18). Если Христос, Царь царей и Господь господствующих, верных Своих не стыдится братиями называть (Евр. 2:11; см. также Ин. 20:17; Пс. 21:23), то насколько более человеку подобных себе людей за братию иметь достойно. Отсюда проистекут христианские добродетели, как ручьи от источника; отсюда терпение, христианская победа, которая не над побежденными врагами, но над своим торжествует сердцем; отсюда кротость и незлобие, которыми сердце в тишине сохраняется. Блаженна та корона, которую сии многоценные и не мира сего каменья украшают. Более она прославится, нежели победами над врагами внешними: преславнее себя победить, нежели людей. Более она сохранит грады свои, нежели оружие воинское, ибо Бога Защитником своим иметь будет. Более научит людей своих, нежели законы и указы, ибо более научаемся делом, нежели словом, и примером добрым, нежели повелением высших.